Каталог статей

И.В.Шустрова

кандидат биологических наук

В 1821 году в трудах Лондонского Королевского общества появилось сообщение Дж.Дугласа, лорда Мортона. Пытаясь культивировать кваггу (вымирающий подвид зебры), он скрестил «почти арабскую кобылу» с жеребцом квагги, и получил жеребенка со вполне ожидаемой зеброидностью – полосами на ногах и на шее. Впоследствии та же кобыла была спарена с вороным жеребцом и… снова получился жеребенок с полосами на ногах.
Как ни странно, призрак знаменитой кобылы лорда Мортона периодически появляется на кошачьих – и не только кошачьих – форумах по сей день. Речь идет о телегонии – влиянии генов предыдущего полового партнера (самца) на фенотип потомства, рожденного от спаривания с последующими партнерами. Лорд Мортон в своих наблюдениях и выводах был не одинок – в те же годы появилось и сообщение Д.Гилса о том, что после скрещивания черно-белой свиньи с диким кабаном потомки с «бурым окрасом кабана» появлялись и в последующих пометах от скрещивания с домашним хряком. Впрочем, в среде коннозаводчиков и собаководов подобные теории были распространены и до сообщения лорда Дугласа и Гилса. Бытовало убеждение, что если в первый раз не уберечь породистую кобылу или суку от «мезальянса», то потом хорошего потомства от нее не удастся получить даже при вязке с самым что ни есть лучшим производителем. Но что любопытно, обратного эффекта эти самые заводчики почему-то не наблюдали. Казалось бы, достаточно один-два раза подобрать производительнице отличного партнера, ну а потом можно обойтись и производителями поплоше – все равно в потомстве появятся желательных признаки. Однако, об успехах в этой области почему-то ничего не сообщалось. Теория была очень удобна, чтобы прикрывать свои «косяки» в разведении, происходящие от незнания генетики или происхождения производителей, но другого практического применения не имела.
Собственно, и опыт Дж.Дугласа подтверждения не получил – в последующих, уже направленных экспериментах К.Юарта по скрещиванию лошадей с жеребцами зебр и последующими спариваниями с партнерами своего вида – зеброиды были похожи на зеброидов, потомки домашних лошадей – на обычных жеребят. Другие эксперименты в попытках отыскать эффект телегонии проводились на кроликах и мышах, курах и собаках… и все безрезультатно. С обоснованием механизма телегонии тоже возникли проблемы. Во времена лорда Мортона, когда в качестве «вещества наследственности» предполагались некие частицы «геммулы», переносимые кровью, ее можно было – хотя бы гипотетически – обосновать. Но с открытием закономерностей наследования, а впоследствии – ДНК и структуры генов стало очевидно, что перенос генетического материала от самца в клетки организма самки, а из них в яйцеклетку – физически невозможен. В последние годы телегония оказалась благодарной темой для всяческих эзотерическо-фантастических, псевдонаучных течений. Однако попытки объяснить подобный перенос с помощью влияния «торсионных полей» или «энергетических матриц» выглядят довольно нелепо – во-первых, поскольку существование этих самых полей, лучей и матриц научно не доказано, а во-вторых, и наличие самого эффекта телегонии экспериментально не подтверждается. Что за аргументы за прошедшие почти что двести лет у сторонников телегонии? Пресловутая Мортонова кобыла, да свиноматка Гилса, да опыт «многих собаководов и голубеводов» (никак не подтвержденный документально, то есть на уровне баек «а вот однажды у моего знакомого»), да такие же байки про белых женщин, родивших негритенка… Как-то маловато.
Сейчас, конечно, трудно понять, что явилось причиной зебристого эффекта у жеребенка пресловутой кобылы – хотя бы потому, что точной масти ее история не сохранила (по одним сведениям, она была рыжей, по другим – караковой или бурой). Не вполне понятна и ее родословная – в источниках кобыла названа «на 7/8 арабской», а более тщательное изучение ее происхождения К.Эвартом показало, что она была вывезена из Индии, и, вероятно, имела примесь кровей местной породы катьявари. В Индии, надо сказать, издавна любили лошадей всяких занятных мастей – пегих, чубарых и даже… тигровых. Тигровая масть, при которой полосы наблюдаются не только на ногах, но и на шее и/или корпусе, у лошадей встречается редко, наследование у нее сложное и до сих пор толком не изучено. Такие жеребята крайне редко, но появлялись у представителей разных пород (а поскольку их мам ранее не спаривали с зебрами, вопросами телегонии никто не озадачивался). Все попытки, впрочем, довольно вялые, добиться стабильного наследования этой масти, успехом не увенчались. Но среди индийских лошадей частота встречаемости тигровых, пожалуй, выше, чем где бы то ни было. Так что не исключено, что сама кобыла лорда Мортона уже несла гены «тигровости». В фелинологии мы сталкиваемся не со столь ярким, но все же сходным примером. Заводчикам Абиссинцев хорошо знакомо неприятное (к счастью, нечастое) явление – появление в ауткроссах потомства с полосами на конечностях и «ожерельем» от двух идеально окрашенных родителей. И эти «полосатики» — отнюдь не результат предыдущего скрещивания абиссинки с неизвестным котом, а свидетельство полигенной природы признака. Просто в каждой из родительских линий его проявление было блокировано «своими» аллелями, а при встрече двух неродственных геномов произошла разблокировка признака.
И уж тем более владельцы кошек могут наблюдать картину, сходную с риведенными выше наблюдениями Гилса. Например, белая кошка, породистая, Ангорская, повязалась с полосатым дворовым Васькой где-нибудь на даче, родила полосатеньких котят. А потом, повязавшись уже с котом своей породы, и тоже белым, родила не только белых, но и полосатеньких детишек…. Любого, мало-мапьски знакомого с генетикой кошек, этот факт абсолютно не удивит, поскольку хорошо известно, что ген белого окраса доминантен, и что белая кошка (или кот) генетически могут быть какими угодно, в том числе и черно-тигровыми. И поэтому от двух белых животных вполне могут родиться совершенно «законные» тигровые котята. А вообще даже странно, что никто в XIX веке не приводил в подтверждение телегонии подобного примера из кошачьей жизни. Видимо, потому, что кошачьи породы в те времена существовали в зачаточном состоянии и гуляли кошки, в основном, сами по себе…
Три явления – суперфетация, суперфекундация и латентная фаза беременности – могут дать эффект, смазывающий картину наследования и напоминающий телегонию. Суперфекундация, то есть оплодотворение яйцеклеток одного овуляционного периода сперматозоидами разных самцов, явление для кошек обычное. Регулярно наблюдается оно как раз у тех кошек, которые «гуляют сами по себе», но случается и в питомниках – если заводчик ошибется в определении начала и конца течки и выпустит кошку к «незапланированному» коту. Суперфетацию, то есть оплодотворение при овуляции уже во время развившейся беременности – частой у кошек не назовешь, но и ничего исключительного в ней нет. «Дополнительная» течка у кошек может наблюдаться на 3-6 неделе беременности, в случае, если кошка будет оплодотворена в этот период, начинают развиваться эмбрионы «второго срока». Судьба разновозрастных эмбрионов бывает различной. Чаще котята от первого оплодотворения рождаются в срок, а эмбрионы от второго оплодотворения – соответственно, недоношенными. Реже эмбрионы «первого срока» перестают развиваться и мумифицируются. Котята второго срока в этом случае могут быть нормально доношены. Донашивание и рождение в свои сроки каждого из пометов – явление уникальное, о крайней мере для кошек.
Латентная фаза беременности представляет собой особую форму биологической адаптации, позволяющую самке «отложить» рождение потомства до наиболее благоприятного для его выкармливания и выращивания времени. В этом случае оплодотворенная клетка способна длительное время ( несколько месяцев!) существовать, не развиваясь и не прикрепляясь к матке. Латентная стадия беременности характерна для норок и других представителей семейства куньих. Встречается она у крыс и мышей, которые могут «замораживать» часть оплодотворенных яйцеклеток, если их количество слишком велико для вынашивания. Латентная фаза беременности наблюдалась даже у некоторых копытных, но вот у кошек она не отмечается.

И.В.Шустрова

кандидат биологических наук